«Я и не в таких передрягах бывал, что мне расстраиваться? Это работа», — говорит о своём снятии с выборов глава Могочинского района Дмитрий Плюхин. «Пока топырюсь», — шутит в телефонную трубку.
Сразу после суда, оставившего в силе это юридическое решение, Дмитрий Плюхин рассказал ИА «Чита.Ру» о том, кто виноват в сложившейся в регионе ситуации, что он будет теперь делать и почему в его плане не входит баллотироваться в губернаторы.
— Я сейчас той же Ждановой, — хоть я её не поддерживаю и не одобряю, — не завидую. По разным источникам — стабфонд в России каждый день убывает на сумму от 15 до 20 миллиардов, это в месяц — на 600. Думаю, уже и в Пенсионном фонде скоро не будет хватать денег на пенсии. Ну, дала Москва 2 миллиарда – зарплаты за сентябрь выплатят учителям, а дальше?
Хорошим губернатором был Ильковский
— Кто, на ваш взгляд, может быть хорошим для Забайкалья губернатором?
— Не знаю. Хорошим губернатором был Ильковский. Со своими, конечно, недостатками: он – бизнесмен. И бизнесмен, видимо, очень сильный и грамотный. Но во власти работать так же, как в бизнесе, нельзя: бюджет никогда не будет прибыльным, и не надо в нём искать оптимизацию за счёт людей, их пенсий или ветеранских. Не надо бороться с алкоголизацией населения таким управленческим методами как ограничение — это стимулирует нелегальные продажи алкоголя. При этом в Чите-то ещё торговые центры проверят, а в районах ларьки продают хоть во сколько. Это абсолютно бессмысленно. Бороться с пьянством надо со школы, с семьи, с привития культуры пития. Но всё равно лучшим вариантом было бы, если бы он всё-таки остался. Мне очень нравится этот его подход к критике как к работе, а не как к личному оскорблению.
Я был во многом не согласен с политикой Гениатулина. Но Равиль Фаритович очень опытный человек, и у него, мне кажется, добрая душа. И такого, что сейчас происходит в Забайкальском крае, при Гениатулине не было. Невзирая на характер Кошелева (вице-премьер правительства края, отвечающий за экономический сектор в команде Гениатулина — авт.), невзирая на одиозных личностей в его правительстве, — не было такого. Они прекрасно знали, кто я такой, и я спокойно избрался. Мы наладили нормальные отношения и работали.
Найти общий язык с нынешним правительством — я этого не скрываю — будет трудно. Я вообще не понимаю, что происходит: убираются мощные, опытные профильные министры. Накануне отопительного сезона убрали Бутырского (экс-министр территориального развития), поставили Паздникова (экс-руководитель Региональной службы по тарифам). Из минтерра ушёл Сергеев (первый заместитель Бутырского), ушёл Палкин (начальник департамента транспорта). А минтерр – это не только ЖКХ, это и дороги, и капитальное строительство за счёт бюджета, и связь, и ветхое и аварийное жильё. После минфина — одно из самых важных министерств. Поэтому я не понимаю, для чего это делается.
Происходящее в плоскости выборов говорит о том, что партия власти не может по-другому взять власть в свои руки, кроме как путём устранения неугодных.
Они там все под Жириновского косят
— Есть ли у вас претензии к сотруднику вашей администрации, подавшему на вас жалобу? Быть может, желание уволить?
— Личных – нет. Увольнять надо за просчёты в профессиональной деятельности, в работе. А только потому, что он выдвинулся в кандидаты от ЛДПР и повёл себя не по-мужски… Это же как в любом коллективе — вместе ездили в командировки, участвовали в общих мероприятиях, вместе втык получали от надзорных органов. И, зная, что я кандидат рейтинговый, подать иск, усомнившись в том, что у меня достоверные подписи, — на мой взгляд, глупо, некрасиво. Как человек он для меня умер.
— Как восприняли нападки представителей ЛДПР в этой ситуации — они спрашивали, не боитесь ли вы подавиться собственным ядом?
— Ну, это же ЛДПР! Они там все под Жириновского косят. Я думаю, что штаб Кулиевой просто не стерпел моей беседы с Кулиевой в Facebook. Я да, немножко там подколол её. Но, в принципе, имею право: человек находится в информационном пространстве, перед выборами попытался стать открытым и очень душечкой. Почему бы мне не задать ей неудобный вопрос? Не нравится, ну, не читай, не отвечай. Я ещё не на такие вопросы отвечаю, и ничего, жив-здоров.
Нельзя так дёшево работать
— С командой какого губернатора лучше всего складывались отношения? Не чувствовалось ли никакой прохлады по отношению к району?
— Нет. Отношения с командами обоих губернаторов — Гениатулина и Ильковского – складывались одинаково. Одинаково хорошо. Когда я был депутатом районного совета, у меня были напряжённые заочные отношения с Бутырским, а когда его убирали, мы даже созвонились, он сказал: «Валентиныч, мне с тобой было здорово работать». Мы вместе и Ксеньевку подняли (имеется в виду функционирование отопительного комплекса — авт.), был он куратором нашего района, очень помогал. Со всеми было комфортно работать, даже с Кошелевым. Денег мало — это постоянная проблема районов, но чтобы что-то не дали, урезали, навредили назло, не было. Ни при Гениатулине, ни при Ильковском.
Скорее, меня больше, чем других глав районов, задолбала прокуратура: получить за 3 месяца – 17 административных производств, кстати, только три дела проиграть, — всё равно это напряжёнка. Вплоть до того, что ты делаешь доброе дело: вот я построил стометровый мост через Чёрный Урюм…
Старому мосту было, наверное, лет 100. Он уже сгнил даже. И кто-то не вытерпел: его взяли и подожгли, причём с середины, чтобы наверняка. Строители сказали: вместе с проектом, изысканиями – 120 миллионов. Самый минимум — миллион за метр. Ну, а мы решили сделать в металлическо-деревянном исполнении. Я просто схитрил и назвал это восстановлением моста. Такого понятия нет вообще. Оформили как аварию, согласовали с ФАСом, и я напрямую заключил контракт с подрядчиком — работы по восстановлению моста. Договорились, что нам дадут из края софинансирование, остальное мы за счёт наших акцизов, дорожного фонда отремонтировали. Восстановили за 14 миллионов.
Прокуратура сразу взялась: а что так дёшево? он же может упасть! И заставили через суд сделать строительную экспертизу за 500 тысяч. Поэтому общая сумма — 14,5 миллиона. Но не 100 и не 120.
Многие не хотят таким путём идти, потому, что во власти очень много жуликов и воров. Конечно, если бы я хотел что-то умыкнуть и получить откат с этого моста, я бы сделал проект изыскания на 120 миллионов. Я нашёл бы в доску своего подрядчика. И так далее. Я понимаю, что мои меры не популярны, показываю плохой пример — нельзя так дёшево работать.
— Как в настоящий момент складываются отношения с властями в Могоче? Вы не скрывали существование конфликта с ними.
— Мы работаем параллельно, но во взаимодействии. Мне говорят, ты чего там воюешь? А я не воюю, я работаю. Конечно, если человек злоупотребляет своими полномочиями, если везде запихиваются тёти, дяди, братья, я должен ему об этом говорить. В случае отсутствия реакции вынужден выносить на всеобщее обозрение.
Власть без денег
— Как вы оцениваете эффективность местного самоуправления в стране?
— 131-й федеральный закон бесполезен. Он не работает. Более того, мешает работать. Называясь законом о местном самоуправлении, он фактически забирает у самоуправления самостоятельность. Да, я – местная власть, у меня есть полномочия что-то сделать, но нет денег. Деньги мне дают в виде дотаций, но, поскольку это дотации, на вполне определённые цели. То есть те собственные доходы, которые собираются на территории района, власть не может распределить так, как считают нужным.
Поскольку у нас совершенно кретинская межбюджетная система, в которой деньги, зарабатываемые районом, мы у него заберём, а потом откроем какую-нибудь федеральную целевую программу и будем ему их выдавать, но только исключительно во втором полугодии. А если он их не освоил, то забрать. Да, мы, главы, самостоятельны. Но как только деньги пошли сверху, мы уже не самостоятельны. Это всё равно что машину ремонтировать через выхлопную трубу. Так мы играем в демократию.
Я бы для нашей страны вообще это слово не употреблял — «демократия». Аналогично — «экономика». У нас нет экономики, у нас есть сумбурное перепихивание финансов из одной дыры в другую.
В настоящее время система местного самоуправления эффективна только благодаря тому, что главы районов и поселений пашут. И система работает на их энтузиазме и упорстве.
— Что вы думаете об идее присоединения Забайкалья к Дальнему Востоку?
— Что, может быть, это неплохая идея. Я ни разу в жизни не был за границей. Я даже в Москве был в последний раз в 2001 году. У меня большая семья, и на заграницу мне просто не хватит денег. Но я каждый год отдыхаю в Приморье, и вижу, что Дальний Восток живёт лучше, чем мы. Едешь через деревеньки — детский сад, школа, везде пластиковые окна. Там и оснащённость лучше в учебных заведениях. На Дальний Восток центр обращает внимание.
Я старался всем помочь
— Чем сделанным за время работы главой вы гордитесь?
— Мы за один раз проблемную Ксеньевку превратили в беспроблемную. Это было ясно осенью 2012 года, когда я только пришёл, что она замёрзнет — я видел, как положен этот кусок теплотрассы, который был совершенно не работоспособен. Запустили котельную, и везде был страшный холод – в школах, в домах, — везде. При этом всё новое, всё сделано за большие деньги, но некачественно, диаметры труб подобраны неправильно, и так далее. Но уже были морозы, и уже было нельзя ничего делать.
Заключили договор с ЗабИЖТ, пригласили грамотных теплотехников, которые провели все расчёты, полностью всё переделали – и котлы, и подачу угля на котельную, и все трубы заново были переварены, переложены. Следующей же зимой из школы, которая 10 или 20 лет мёрзла, начались звонки: нам жарко. И вот уже четвёртый год мы не слышим, чтобы в Ксеньевке был какой-то катаклизм и кто-то замерзал. Сравните с Золотореченском, который замерзает каждый год.
Мы с краевыми властями отвоевали зарплаты педагогов, чтобы их не понизили. Где-тоотремонтировал несколько детских садов капитально, один сад открыл… Школу начальную вместе с золотодобытчиками перестроил, спасли от разрушения… Где-то мост построил. Из моего ответа можно подумать, что вообще гордиться нечем – ничего не сделал, но работа главы строится из тысяч мелочей. Главное, я считаю, я отстоял интересы многих людей. Практически всем, кому мы были в силах помочь, мы помогли. И кому не в силах, иногда тоже. При мне было два руководителя комитета финансов, и оба ворчали, что я за 6-7 месяцев года исчерпал статью расходов на социальную помощь. Причём, мы ещё даже и лимит увеличили. Я всем говорил: вы поставьте себя на место человека. Вот мать-одиночка, двое детей, она не работает, ей надо собрать их в школу. Как? Я старался всем помочь.
У нас сейчас очень тяжело живётся людям. Большинству населения. Они живут в стеснённых и жилищных, и финансовых условиях. На фоне того, что сейчас происходит в стране, на фоне всех этих финансовых передряг, власть должна сейчас всем своим лицом повернуться к людям и вникнуть в их проблемы. Нужно больше контакта с людьми. Нужно не отпинывать людей. Пришёл человек с вроде бы неразрешимым вопросом, а потом подумаешь: он живёт в разваленном доме, ему надо печку поправить, брёвна поправить – идёшь договариваться с теми же золотодобытчиками, спонсоров ищешь. Иногда многого стоит даже выслушать человека. Я думаю, что это очень горько, когда власти нет дела до людей.
Считаю, что важно облегчить людям способ доступа к власти. Принимаю людей не по графику — в любой день, если свободен, и в любое время. И в онлайн-режиме принимаю. Представьте, село Сбега находится в 120 километрах от Могочи. Человеку, чтобы приехать, нужно время, деньги. А если он не привезёт нужный документ с первого раза, опять надо ехать. Вот про меня говорят: «В интернете сидит, по кнопкам давит». А на самом деле, какую это пользу приносит? Люди знают все мои контакты – в «Одноклассниках», «ВКонтакте», «Фейсбуке», они пишут мне: «Дмитрий Валентинович, помогите». Я или сам берусь, когда время есть, или рассылаю по электронке: скопировал, бросил заму своему — разберись. К недовольству моей семьи, делаю это исключительно вечером.
— Что ваша жена сказала о снятии вас с выборов?
— «Ура, я выхожу на работу, а тебя наконец-то увидят дети».
Многие были недовольны, что у меня бесконечно телефон звонит, но я считаю, что самое большое достижение — я сумел поставить работу с населением. Наверное, губернатор не может этого позволить себе, его завалят вопросами. Но на уровне главы района это реально.
— Адекватно ли вы оценивали ответственность на уровне главы района, выбираясь в главы в 2014 году?
— На 100%. Я же был депутатом районного совета, всё видел. Я прекрасно знал, что грядёт очередной виток кризиса, что денег будет меньше и меньше, что будет всё меньше допотчислений НДФЛ в бюджет, что будет проблем больше. Но я знал, куда я иду, и мне хотелось что-то сделать для людей. Понимаете… Я людей люблю.
— Взаимно?
— Не знаю. Но когда я проиграл суд, кто-то вдруг начал собирать подписи — 800, 1200, 1500.Кто-то стал собирать митинг. Кто-то звонит: «Мы хоть с тобой почувствовали, что власть может себя на наше место поставить и слышать нас. А сейчас как быть?».
По силе отдачи эти эмоции можно сравнить с эмоциями школьного учителя. Когда понимаешь, что всё не зря.
— Как вы оцениваете слова Медведева о том, что учителям надо пойти в бизнес? Вы уходили из школы в РЖД, исходя из личной финансовой ситуации?
— Да. И это просто бессовестные слова. Потому что это не Вася Пупкин сказал, а премьер-министр. Это даже как-то подло по отношению к своим гражданам. Так же подло, как в Крыму: «Денег нет, но вы держитесь».
Я понимаю, что сейчас учителя не волокут такую нагрузку, какую волок я и многие другие тогда. Это же на качество образования влияет, сейчас уже не практикуется такое, чтобы набрать 47 часов и работать. Бывает, один урок проведёшь – уже как тряпка.
— Не хотите в школу вернуться?
— Нет, 20 лет прошло. У меня теперь другое призвание – правозащитная деятельность. Я многим вернул квартиры — шести или семи семьям, выжил из Могочи чёрных риелторов, прекратил разбазаривание квартир прокурорами, когда они их брали в соцнаём у местных властей, а потом приватизировали. Теперь прокуроры живут в служебном жилье у нас.
Почему бы они меня любили? Они меня на дух не переносят.
Хочу продолжать. Если у меня здесь всё получится, останусь в Забайкалье. Если нет — какая разница, где заново жизнь начинать – в Могоче, в Чите или в полюбившемся мне Приморье.
