9 октября председатель Конституционного Суда России Валерий Зорькин опубликовал в правительственной «Российской газете» объемный (почти 24 тыс. знаков) текст, открывающий общероссийскую дискуссию об изменениях в Конституции, де факто (судя по заявленным предложениям) пересмотру базовых принципов российского основного закона и, соответственно, реформе государственного устройства России. Неизбежность появления таких инициатив была очевидна сразу после выборов 18 марта 2018 года, оставался только вопрос о сроках начала этой кампании. Владимир Путин не мог не начать попытки перестроить всё Российское государство с целью максимального продления своей личной власти и власти своей группы.
Официально в Кремле категорически отрицают, что в политической повестке дня администрации президента стоит конституционная реформа, о чём уже на следующий день после публикации Валерия Зорькина заявил пресс-секретарь президента Дмитрий Песков, но время, место и технология вывода в свет инициативы председателя Конституционного Суда позволяют утверждать: Зорькину поручили роль «публичного разведчика», его статья – пробный камень для снятия реакции общественного мнения на старте реформы.
Между тем общественное мнение за сутки сложилось практически однозначное: Владимир Путин ищет возможности таким образом изменить конституционное устройство России, чтобы никакие «два срока подряд» не могли ограничить его нахождение во главе государства с максимальным уровнем влияния на принятие ключевых решений.
Объявить Путина монархом всё-таки невозможно (родства с Романовыми нет), поэтому приходится действовать в рамках конституционной реформы.
Очень показательно посмотреть, что именно критикует Валерий Зорькин в своей статье. Это ведь не просто критика – это программа действий.
Невозможно поверить, но Зорькин критикует систему разделения властей и распределения полномочий в современной России: «отсутствие должного баланса в системе сдержек и противовесов, крен в пользу исполнительной ветви власти, недостаточная четкость в распределении полномочий между президентом и правительством, в определении статуса администрации президента и полномочий прокуратуры». Словно проговариваясь, Зорькин в первых же строках своего труда произносит два ключевых слова для грядущей конституционной реформы: президент и правительство.
Зорькин критикует «нынешнюю модель либеральной представительной демократии» (то есть всеобщие, свободные, равные и прямые выборы), «либерально-индивидуалистический подход к правопониманию» (то есть примат прав и свобод человека и гражданина и защиту прав человека перед государством – ключевую вторую главу действующей Конституции), отдельно упоминает «такие традиционные «либеральные» права, как личные и политические права» – демонстративно ставя слово «либеральные» в кавычки, то есть определённо отрицая значимость правовых гарантий свободы.
Зорькин критикует современную российскую партийную систему и прямо говорит о том, что «реальная демократия наиболее эффективно обеспечивается двухпартийной системой, формирующей волю социально-политических сил и в элитах, и в массах» и (просто фантастика!) прямо апеллирует к опыту двухпартийной системы в США (к слову, всё более критикуемой в самих США за ограниченность политического выбора для граждан и узурпацию власти в партиях семейными кланами): «не зазорно и заимствовать чужой опыт, выдержавший проверку многовековой практикой». В этом месте семьи Кеннеди, Клинтон и Буш должны аплодировать Зорькину стоя.
Совершенно ожидаемо Зорькин критикует верховенство норм международного права над нормами внутреннего права, в том числе уже абсолютно ненавистный для российской судебной системы Европейский Суд по правам человека, защитивший тысячи граждан России и обязавший власти России выплатить им материальную компенсацию: «особо следует выделить проблему демократического дефицита наднациональных органов по защите прав человека, в том числе Европейского Суда по правам человека. ЕСПЧ, с момента вступления в силу Дополнительного протокола № 11 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод, получил все формальные возможности для того, чтобы целенаправленно изменять конвенционную систему и чрезмерно свободно воплощать в жизнь свою активистскую позицию».
Здесь без перевода с русского юридического на русский человеческий не обойтись. Всё просто: Европейский суд по правам человека имеет право (а это право признано действующей Конституцией России и конституциями десятков стран Европы) преодолевать нарушающие права человека решения национальных правительств и национальных судов, и это право ЕСПЧ для России Владимира Путина уже категорически неприемлемо.
Европейский суд по правам человека упоминается в статье Зорькина 6 (шесть!) раз («такую личную неприязнь я испытываю к потерпевшему, что кушать не могу!»).
Глава Конституционного Суда России использует понятие «национальной конституционной идентичности» – это фактически синоним «управляемой демократии», любимого детища Владислава Суркова, рожденного в период раннего Владимира Путина для обозначения той крайне специфической формы демократии, которая теперь уже выстроена в России под его суверенным руководством.
Именно необходимостью защиты национальной конституционной идентичности Валерий Зорькин объясняет необходимость конституционной реформы и тут же попадается в логический капкан: если эта конституционная идентичность содержится в действующей Конституции (а где она ещё может быть?), то зачем тогда менять Конституцию? Но этого вопроса в статье, конечно, нет.
Лукавая формулировка выдает Зорькина с головой: национальная конституционная идентичность – это образ желаемого будущего, это видение им нового устройства Российского государства – такого устройства, где правам и свободам человека, свободным выборам, сменяемости власти по воле народа просто не будет места. И это новое устройство будет называться в России конституционным порядком. Можно сказать, практически немецкий подход: «оrdnung muss sein» (должен быть порядок, нем.). Слово оrdnung, правда, с середины ХХ века вызывает вполне определённые ассоциации.
Нельзя не упомянуть, конечно, что Зорькин уже является автором весьма экзотических публичных высказываний. В частности, он открыто оправдывал российское крепостничество в той же «Российской газете» (всего 4 года назад) и прямо высказывался против исполнения высшими судами России решений Европейского суда по правам человека – в то время как действующая Конституция обязывает российские суды делать это беспрекословно. Словом, чудесные высказывания у Валерия Зорькина были уже неоднократно, но все они удивительно точно укладывались в установки и тенденции политики Владимира Путина.
Вот и эта статья открывается тезисом о «внешней угрозе» – краеугольном камне картины мира Владимира Путина: «Россия сегодня стоит перед лицом нарастающих внешних вызовов. Нам приходится встречать эти вызовы в условиях далеко не благополучной социально-экономической ситуации в стране». Кто виноват в неблагополучной социально-экономической ситуации в России? То-то же…
Кремль категорически отрицает свою причастность к статье председателя Конституционного Суда, но зачем он это так поспешно и настойчиво делает? Если глава высшего суда счёл нужным высказаться по основам конституционного строя, а это его неотъемлемое право, то зачем администрации президента превращаться в зеркало и так нервно реагировать на его предложения?
Простите, но на воре шапка горит. И не только шапка.
Какая сейчас самая главная политическая задача в России? Повышение уровня жизни граждан? Развитие экономики? Спасение здравоохранения, образования и культуры? Достижение независимости суда? Нет, увы, главная задача для правящего класса – это удержание власти в России теми людьми, которым власть принадлежит сейчас. Других актуальных задач у этой группировки нет.
Конституция (даже в самом извращённом её толковании) не позволяет Путину баллотироваться в президенты в 2024 году. Что делать? Один из вариантов действий – конституционная реформа, когда должность президента становится декоративной (вплоть до выборов главы государства не гражданами, а парламентом), а реальный центр власти перемещается в правительство, председатель которого также назначается парламентом и может занимать эту должность неограниченное число раз (о, фрау Меркель!). Получается своего рода «парламентская республика», чуть ли не мечта европейской демократии, только для её строительства нужны: независимый суд, свободная пресса и свободные выборы – всё то, что Валерий Зорькин презрительно характеризует как «либерально-индивидуалистический подход к правопониманию».
Можно поступить и совсем примитивно: реформировать Государственный совет и придать ему функции надпарламентского органа высшей власти, создать своего рода боярскую думу во главе с некоронованным царем. Придумать можно всё что угодно.
Я уверен, что в Кремле сейчас нет решения по проблеме 2024. Владимир Путин и его окружение, не представляя себе возможным передать ключевое политическое решение на усмотрение народа, разрываются между всеми возможными сценариями действий по сохранению власти, которые в итоге всё равно распадаются на два варианта: продление личной власти Путина или передачу власти Путина людям Путина.
Для обоих этих сценариев не нужны свободные выборы, не нужны граждане, не нужен приоритет прав и свобод человека. Для обоих этих сценариев нужна спецоперация по сохранению власти, не имеющая никакого отношения к выборам. В этой спецоперации – вся суть предстоящей конституционной реформы.
Не сомневайтесь – в Конституции Владимира Путина голосований будет меньше, чем сейчас. Людей постараются как можно дальше отодвинуть от прямых выборов глав исполнительной власти. Тут «муниципальным фильтром» уже не обойдешься, тут нужен кокаин посильнее.
Ощущение политического бессмертия, которое возникло у правящей элиты после «18 марта Владимира Бонапарта», неизбежно должно было привести и привело к предложению о реформе Конституции. Сначала, правда, потерявшие всякие берега власти сдуру продавили варварскую пенсионную аферу, лишив права на отдых в конце жизни миллионы людей и сильно подпортив себе карму, но тут, как говорится, всем полезно вспомнить, «за что боролись?».
Возможно, именно жесткая негативная реакция общества на несправедливое повышение пенсионного возраста подтолкнула власти к форсированию реформы Конституции, для которой есть время только до 2021 года (очередных выборов в федеральный парламент). И все понимают, что результаты 2016 и 2018 года «Единой Россией» и Владимиром Путиным повторены быть уже не могут даже с помощью российской избирательной системы. Поэтому такая спешка, такая конституционная суета.
Время Владимира Путина исторически заканчивается, но Путину и его группе хочется его пожизненного продления, и господа желают «продолжения банкета». Если для этого надо «откусить от Конституции», то почему нет. Кушать-то хочется в прежних аппетитах.
Так что следите за руками мастеров горячих конституционных блюд, уважаемые граждане. Напёрстки будут перемещаться быстро и непредсказуемо.
Рано или поздно придётся хватать этих поваров за руки, потому как ничего съедобного они приготовить уже не смогут, а отравить людям жизнь – сколько угодно.
Тут сменой блюд уже не ограничиться, надо менять поваров.
