Губернаторские выборы завершились. Итоги подведены. Для Валерия Васильевича неожиданностей нет. Впереди еще пять безоблачных лет во главе области. Позади несколько бессонных ночей и два десятка пустых стаканчиков из-под кофе. Больше всего избранному губернатору хочется спать. "Сколько, говорите, я набрал?" – спрашивает он, отчаянно зевая. "74,62 процента", – бодро отвечает телефонная трубка, и Валерий Васильевич с облегчением проваливается в долгожданный сон.
Вопреки ожиданиям, снится ему кошмар. Во сне он набирает на выборах всего 14 процентов, а большинство голосов получает невесть как пролезший во все бюллетени толстый негодяй с пропеллером Карлсон. Каким-то хитрым образом летающий швед успел освоить русский язык и даже поволжский акцент. "Ну что, пошалим? – спрашивает он у своего нового вице-губернатора. – Посрываем с домов скучные вывески? Ты, кстати, не знаешь, почему они здесь в центре абсолютно все одинаковые? У этих домомучителей что, совсем фантазии нет?"
Нового вице-губернатора в страшном сне Валерия Васильевича зовут Малыш. Он щуплый, несолидный для такой должности, он не может похвастаться крепкой шеей борца и административным опытом. И голос у него какой-то неначальственный, тонкий, писклявый. "Да какая у них фантазия? – хихикает эта мелочь. – Они даже плюшки печь не умеют! А еще у них вместо деревьев на улицах одни пеньки!" Валерий Васильевич во сне хочет защитить областной центр, рассказать этим шведским выскочкам про саратовский калач, московский опыт, приоритетность унификации наружной рекламы (во сне он откуда-то знает не только сами слова, но и их значение!) и про то, что пеньки на самом деле выглядят куда красивее, чем взрослые деревья и, согласно новейшим расчетам, дадут горожанам больше тени. К тому же, пеньки и для старушек хорошо – на них сидеть можно.
Но почему-то во сне голос отказывается ему подчиняться. Валерий Васильевич, напрягая силы, издает немой крик и просыпается. Смотрит на часы – еще глубокая ночь. Хватает телефонную трубку, торопливо набирает знакомый номер. "Сколько я набрал?" – спрашивает он. "74,62 процента", – после некоторой паузы отвечают в трубке, и губернатор, удовлетворившись услышанным, снова засыпает…
И снова ему снится какой-то бредовый кошмар: как будто он снова оказался не первым на выборах, а только вторым, и губернатором избрана вот эта женщина в черной кожаной куртке, красной косынке и с маленьким значком с портретом Сталина на лацкане. Разговаривает она по-русски, но Валерий Васильевич почему-то твердо знает, что она англичанка, зовут ее Мэри, а фамилия Поппинс.
"Я ничуть не удивляюсь, что весь, с позволения сказать, регион зимой мерзнет, летом мается от жары и весь зарос грязью, – говорит через губу эта дочь Альбиона и сердито тычет красным зонтиком в сторону нашего героя. – При таком-то наплевательском отношении лордов здешнего Адмиралтейства к росту тарифов на вывоз мусора… при таком-то состоянии коммунального хозяйства во всех графствах…"
Валерий Васильевич во сне хочет дать отпор англичанке и помешать ее вредной демагогии. Он хочет сказать, что у нас в регионе нет не только Адмиралтейства, но даже набережной, и вообще в современном мире есть кое-что поважнее вывоза мусора и банального водопровода. Он хочет объяснить залетной дамочке, что население всех графств… тьфу ты, черт… всех районов может в едином порыве ответить на вызовы времени, не упустив вектора развития, лишь при одном условии: если средства из областного бюджета будут расходоваться на действительно важные вещи – воздушные шарики, гирлянды, плавучие фонтаны, бетонные шары на улицах, галереи трудовой славы, декады овощей и нетрадиционные виды спорта…
Однако и в этом сне голос отказывает нашему герою. Он издает только задушенный хрип – и просыпается в поту. Смотрит на часы – по-прежнему ночь. Вытирает лоб платком, поспешно хватается за телефон: "Сколько я набрал?". Сперва трубка молчит, затем в ней раздаются покашливание, шелест бумаги, и робкий голос бормочет: "74,62 процента… кажется… но мы точно выиграли". "Ну то-то же!" – успокаивается Валерий Васильевич и в очередной раз засыпает.
Он уже заранее предчувствует, что в этом сне он опять проиграл выборы, причем опять – англичанину. И точно: победителем оказывается высокий сухопарый джентльмен с пронзительным взглядом. Победитель курит трубку, носит кепку с большим козырьком и клетчатое пальто, несмотря на теплую погоду.
"А не кажется ли вам, дорогой Холмс, – обращается к новому губернатору его новый вице, человек с пшеничными усами и в черном котелке, – что теперь вам придется надолго забыть о своей скрипке и выучиться играть на саратовской гармошке?" Как и предыдущие персонажи снов, говорит он на хорошем русском языке. Или, может, с прошлого сна Валерий Васильевич уже успел выучить английский и все понимает.
"Это совсем не обязательно, дорогой Ватсон, – отвечает тот, которого назвали Холмсом, пожимая твидовыми плечами. – Включите свою дедукцию. Ясно же, их гармошка – не музыкальный инструмент, а сувенир. Театральный реквизит, переходящий от губернатора к губернатору. Во всей области найдется едва ли два десятка человек, которые умеют извлекать из него хоть какие-нибудь звуки. Еще столько же выступают под фонограмму. Остальные жители, которых сгоняют на всякие мероприятия, и вовсе не отличат эту гармошку от других. Как здесь принято говорить? По-ка-зу-ха".
Ватсон кивает. "Но по крайней мере, без дела сидеть не будем, – говорит он. – Уровень преступности высок, авось отыщем какого-нибудь здешнего Мориарти". Клетчатый губернатор вздыхает: "Ах, дорогой Ватсон, вы опять делаете поспешные выводы. Уровень высокий, а сама преступность мелкая. В основном пьяное хулиганство, членовредительство и ничтожные кражонки. Нет, Ватсон, моему интеллекту не разгуляться. Регион бедный, в бюджете дыра, всё крупное давно украдено и лежит в оффшорах. Думаете, Мориарти так измельчал, что польстится на старый лодочный мотор, комплект удочек, фарфоровый сервиз и серебряные ложечки? А?"
Валерия Васильевича возмущают слова иностранца о бедности его родного региона. Наш герой хочет возразить, сказать, что бюджет – понятие растяжимое, там всегда можно поскрести по сусекам и собрать на колобок. И даже если в местном бюджете денег не остается вообще, а местный бизнес при виде губернатора с протянутой шляпой наперевес прячется в подворотни, деньги можно поклянчить в столице, если уметь составлять жалобные бумаги и знать места, где их показывать…
Однако и в этом сне Валерий Васильевич нем, как рыба с городского герба. Он щиплет себя за щеку, чтобы поскорее проснуться – и точно, просыпается. На часах все еще ночь. Уже по инерции наш герой хватает трубку телефона: "Сколько я набрал?" Незнакомый голос после долгого молчания интересуется: "Сколько чего?" Валерий Васильевич сердится: "Да процентов же! Сколько процентов я набрал?" Пауза. "А "я" – это кто?" – осторожно спрашивает трубка. "Ох ты, бестолочь! – восклицает Валерий Васильевич. Он хочет объяснить недотепе, КТО он, но вместо этого вновь проваливается вглубь ночного кошмара.
Этот сон похож на предыдущие: губернаторские выборы опять проиграны. Одновременно сон и не похож на другие, поскольку на сей раз Валерий Васильевич не знает, КТО его удачливый соперник. Новый губернатор, в закрытом шлеме и рыцарских доспехах, с неторопливостью рока скачет на коне по улице Волжской вниз к Волге, а Валерий Васильевич несется впереди него: то ли просто убегает прочь от тяжело-звонкого скаканья, то ли на бегу показывает преемнику здешние достопримечательности. Хорошо еще, что в этом сне хотя бы голос не подводит нашего героя.
"А вот это новая пешеходная зона, – рапортует он, не снижая скорости. – Как вы можете заметить, вся она покрыта качественной плит…" За спиной раздается грохот. Оказывается, конь угодил копытом в одну из многочисленных выбоин, потерял равновесие и сбросил седока. От удара голова в шлеме отлетает далеко в сторону, но новый губернатор ничуть этим не озабочен. Всадник без головы неторопливо встает на ноги и неумолимо движется к Валерию Васильевичу, сжимая в руке копье. "А-а-а-а!" – страшно кричит Валерий Васильевич, мечтая срочно, тотчас же, немедленно проснуться.
И, к счастью, просыпается. Судя по часовой стрелке, до утра еще далеко. Валерий Васильевич тянет руку к телефонной трубке, но потом отдергивает. Нет уж, думает он осторожно, ночь – дело темное. Мало ли что я сейчас услышу. Лучше дождаться, пока пропоют петухи… Только бы опять не заснуть!..
